Владилен Бугаев
14
1
подписчик
0
подписок
155,6к
просмотров
Пар вьётся кольцом —. Вода шепчет с горячим камнем.
Илимские сны.
У берегов священного Байкала
Из детства станция манит теплом.
Пирожки — солнца искры от колли-девчонки,
И смех, как ветер, кружит над землей
Когда я вышел из величественного здания аэропорта Дасин, моё сердце наполнилось ощущением, будто я ступил в самые глубокие недры китайской души. Это место, где технологии и чистота, словно заклинание, создали новую реальность, была для меня не просто отправной точкой на карте — это был портал в следующий мир. Словно в том сне, о котором ты не можешь забыть, даже когда просыпаешься. Стены аэропорта с их стеклянными фасадами сияли в лучах утреннего солнца, как разбросанные по небу звёзды, рассказывая о прогрессе, который стремительно врывается в нашу жизнь, но которому не хватает поэзии.
А когда я, провожаемый нежным легким ветерком, ступил на улицу, меня окутал прохладный запах Пекина, полный тайн и историй, хранитель древних ритуалов, живущий в каждом камне и каждом растении. В воздухе можно было почувствовать дыхание прошлого — это были ароматы жареного соевого соуса и пряностей, которые, видно, восстали из глубин времени и теперь танцевали вокруг меня. Я знал, что каждый глоток этого запаха говорил мне о городе, который так долго ждал, чтобы вновь открыть свои объятия.
Необыкновенное контрастное ощущение заполненности и пустоты пронзало мою душу. Я наблюдал за людьми, торопливо движущимися по тротуарам, их лица были полны надежд, стремлений, а порой и тревог. Каждый из них был порождением этого огромного механизма, который одновременно трепетал и жил, и без него мир в этом уголке не имел бы той красоты и сложности, что завораживает не только разум, но и сердце. Я вспоминал о старых мечтах, о том, что теперь реальность порой могла затмить даже воображение.
Пекин, кажется, был не просто городом, а живым организмом с пульсом, светом и тенью. Я осознавал, что на этом перекрестке технологий и жизни, чистоты и хаоса, душа древнего Китая продолжает плотно держать свои корни, не позволяя им забыться. И в этом единении я чувствовал себя как никогда живым, готовым к новым открытиям в этом чудесном и неведомом мире, где каждый миг может стать началом новой истории.
Цугольский Дацан, как светлая мечта,
Здесь ветер поет о просторах, о степи,
Тот храм, что стоит на земле, словно вита,
Где каждый куст шепчет о жизни и небесах.
Буддизм здесь, как дыханье природы,
В каждой свече — смирение, в каждой молитве — свет,
Тишина обнимает, и звёзды во дне,
Как будто мысли древние светят нам в ответ.
Ветер играет с молитвенными флажками,
Трепещет огонь, и тени танцуют в кругу,
Сквозь эти просторы, как будто по виткам,
Путешествуешь дальше — к себе на подмогу.
Здесь степь — это нежность, что дышит вокруг,
Здесь буддизм и природа — как жизнь и смерть,
Цугольский Дацан, забравший у бед,
Учит нас видеть свет и слушать звук.
В Харлапиевском храме, где тайна дремлет,
Царствовал свет, и молитва не смолкала.
Здесь Колчак венчался, под сводами ,
История жива, её эхо не гасло.
